Недавно мы писали о том, чем кормят в СИЗО, колониях и тюрьмах в Украине, России и Америке и просили поделиться собственным опытом. Представитель UnMode в Беларуси встретился и пообщался с Андреем М. и Тарасом В., которые откликнулись на наш запрос и захотелии поделиться своими историями. Соблюдаем анонимность и сохраняем авторский слог Андрея и Тараса. Оказалось, что их истории — вовсе не про еду… Спешим поделиться:
Андрей М. — социальный работник, семьянин, житель Минска, Беларусь.
Андрей находился у себя дома в компании друзей, когда внезапно в квартиру ворвались силовики и задержали его.
Андрея привезли в Центр Изоляции Правонарушителей ГУВД Мингорисполкома (Минск, Беларусь) почти сутки продержав в РОВД. После жесткого досмотра его отвели в переполненную почти в два раза камеру.
Андрей: Там нет ни матрасов, ни подушек — железные нары, я даже не представляю как на них лежать. Вообще спать и лежать можно только после отбоя, так что оставалось только сидеть или стоять. Мы просили у охранников туалетную бумагу и мыло — принесли, наверное, часов через семь. Курить в камере нельзя. Прогулочные дворики есть, но никто не выводит. Одному парню стало немного плохо, начали стучать что бы позвали врача или вызволи скорую, но безрезультатно. С нами обращались так, будто мы сидим за убийство, а ведь мы еще не осужденные, мы ожидаем суда.
Весь следующий день в ЦИП Андрей провел без еды — оказалось, что его еще не оформили “на питание”.
Андрей: Утром в воскресенье нам уже всем принесли хлеб, одна четвертая черного и маленький кусочек белого. Через какое-то время принесли завтрак, если так можно сказать. Каша постная на воде, непонятно даже и чего она. В миске от силы три ложки, нормы никакой нету. Скажу честно я её съел, так как последний раз ел в пятницу. Дали кружку чая… на чай непохоже вообще, закрашенная вода без сахара. Вот такой завтрак. Вот в обед принесли какой-то суп с кислой капустой. Одно что мне понравилось в обед — это компот из яблок. Это было одно что хорошее.
После каждого приема пищи посуду необходимо было возвращать чистой. Андрей говорит — ужин принесли через два часа, очевидно повара спешили уйти домой пораньше.
Андрей: На ужин пшённая каша — как всегда ложки три, но я был удивлён: дали одну сосиску детскую, маленькую. После ужина открывается “кормушка и мне дают расписать в бумажке за питание — 16 рублей. Забегу немного вперёд, когда я вышел, на моих рабочих карточках было минус 165 руб., на валютной минус 62 $. Так пришла получка и мне сразу списали эти деньги. Телефоны отдают после того, как оплатишь за питание и за содержание на “сутках”. Вот так у нас происходит.
Справка UnMode: в марте 2021 г. в Беларуси снизили нормы питания заключенных. Постановлением №169 Совет министров страны изменил нормы питания и обеспечения средствами личной гигиены для исправительных учреждений и изоляторов.
Так, согласно документу, уменьшился вес некоторых продуктов, положенных лицам, содержащимся под стражей в следственных изоляторах и тюрьмах, лиц, содержащимся в изоляторах временного содержания органов внутренних дел и центрах изоляции правонарушителей органов внутренних дел.
В частности, порция хлеба из смеси ржаной и пшеничной муки теперь составляет 250 г. (ранее 300 г), мяса – 90 г (ранее 100 г), маргариновой продукции – 15 г (ранее 25 г), масла растительного — 15 г (ранее 20 г), коровьего молока – 125 мл (ранее 100 мл), кисель сухой витаминизированный – 20 г (ранее 25 г).
Кроме того, уменьшились нормы по некоторым позициям для осужденных, отбывающих наказание в исправительных колониях, тюрьмах, арестных домах, граждан, находящихся в лечебно-трудовых профилакториях министерства внутренних дел, осужденных, отбывающих наказание в воспитательных колониях и размеры сухого пайка.
В ожидании суда Андрей провел в ЦИПе еще один день и был свидетелем жестокого и издевтаельского обращения со стороны персонала.
Тарас В. — разнорабочий, холост, житель Минска, Беларусь.
Тарас: Побывал здесь на ИВС в период с 16 по 21 октября. Могу сказать о заведении следующее: медперсонал, что в ИВС на Окрестина, что в СИЗО Барановичей, состоит из некомпетентных мерзавцев. Фельдшер на Окрестина не могла оказать первую помощь больному сахарным диабетом, когда у него рано утром случился конвульсивный приступ. Или вот типичный диалог во время первичного осмотра: — У вас есть хронические болезни? — Да невралгия левой ноги. — У нас тут не больница. А про обслуживание в Барановичах я просто молчу. Все сокамерники по 103-й камере переболели ковидом и не умерли только благодаря собственному иммунитету, а не силе медицины. В 5-местной камере на Окрестина может запросто ночевать десять человек, если они будут спать вальтом.
На суде, который проходил через Скайп, Андрею дали 5 суток и превели в другую камеру.
Андрей: Тебя всё равно сделают крайним. Даже если снимешь побои, скажут сам упал. И ещё получишь 15 суток. Мне жена принесла АРВТ- терапию (Антиретровирусная терапия — метод терапии ВИЧ-инфекции), так ей сказали, что меня тут нету, хотя я был тут, а еще администрация иногда не принимает передачи, прикрываясь очередным “неприемным” днем. Полит заключённые находятся в отдельных камерах и камеры сильно переполнены.
Тарас: Мне дали 25 суток ареста (15 за один протокол, 10 — за второй), хотя я рассчитывал на 30, поэтому сильно не расстроился. Зато неплохо приободрил своим приговором соседей по камере, приунывшых из-за собственных 12-15 дневных наказаний. Мне еще дали прозвище Пахан, из-за столь длительного срока отсидки.
Худший враг арестанта — это тонны свободного времени, которые некуда девать. Мы сперва болтали, потом играли в «Трехлитровую банку», затем в шахматы и шашки из мякиша. Спустя три дня появились книги, сканворды, судоку, письма — и стало немного легче. Самые нужные вещи в тюрьме — это книги и зубная щетка. Со всем остальным еще можно мириться.
Комментарий UnMode: По данным ежегодного отчета ЕС о правах человека и демократии в мире за 2021 г. в Беларуси насчитывалось почти 1000 политзаключенных по сравнению со 170 на конец предыдущего отчетного периода. Правоохранительные и судебные органы не соблюдают процессуальные, административные, уголовные и конституционные нормы. Люди, которым предъявлены политически мотивированные обвинения, в том числе участники протестов и лидеры оппозиции, получают необоснованные и крайне суровые приговоры. Так, видные представители оппозиции получили сроки от 10 до 18 лет. Заключенные, задержанные по политическим мотивам, сталкиваются с особенно жестоким обращением, а гендерное насилие вызывает серьезную озабоченность.
Тарас: Я на Окрестина провел 5 дней, ни разу не побывав на прогулке, в душе, а еще спал без постельного белья. Сотрудники ИВС Окрестина просто катастрофически плохо знают арифметику. Могут десять раз запутаться, считая до десяти. И это не наговоры, а реальные наблюдения за чужим идиотизмом. На Окрестина я был в двух камерах: на втором и первом этажах. Мочой и калом там не воняло, можно было лежать на матрасах, но кормежка была на три с минусом: пустой суп, разбавленный чайкомпоткисель, слитый воедино разбавленные чай и компот, каша, рыбные котлеты с костями. Из достойного – ужин из отварного риса и одной подкопченной сосиски. И еще дают просто тонны хлеба, который вскоре некуда девать.
Комментарий UnMode: В рамках широкомасштабного подавления гражданского общества более 300 организаций гражданского общества были закрыты или находятся в процессе принудительной ликвидации. Среди них такие организации, как Белорусская ассоциация журналистов, Белорусский Хельсинкский комитет, Белорусский ПЕН-центр, политическое объединение «Движение за свободу» и экологическая общественная организация «Экодом». Заблокированы или объявлены экстремистскими сайты нескольких общественных объединений (в том числе страницы восьми из них в социальных сетях). Преследованию подверглись также независимые СМИ, журналисты и работники СМИ, зафиксировано 113 случаев задержания журналистов. По состоянию на 31 декабря 2021 года под стражей оставались не менее 32 журналистов и работников СМИ. Были закрыты сайты tut.by и информационное агентство БелаПАН, а также более 100 других независимых новостных сайтов. В результате этого систематического подавления независимых мнений практически не осталось места для гражданского общества или правозащитников. Независимые СМИ почти уничтожены, а независимая политическая деятельность криминализована законодательством и преследуется структурами государственной безопасности.
UnMode продолжает фиксировать случаи нарушения прав человека в странах своего присутствия, в том числе и в Беларуси.
В странах с тоталитарным режимом, таких как Беларусь и Россия, в условиях отсутствия независимых СМИ, уничтоженной политической оппозиции, уголовной ответственности за гражданскую позицию отличную от государственной особенно страшно, но и особенно важно ГОВОРИТЬ.
UnMode остается безопасной платформой для всех людей, чьи права были нарушены. Расскажите нам свою историю борьбы за права — и мы опубликуем ее с сохранением анонимности.